Нашлось
Оригінал
Не сразу, но нашлось не то, что мы искали.
Леонид Либкинд.
Поетичний переклад
Нарешті ми знайшли, але не те, що треба.
Владислав Красса
Віршик-четвіршик. Друг.
Злий пес хотів мене вкусить зухвало,
Та жінка з усіх сил його тримала.
Я добре зрозумів у ті хвилини,
Що жінка — це найкращий друг людини!
Розмова
Оригинал
В беседе ни о чём придерживались темы.
Леонид Либкинд.
Поетичний переклад
В розмові ні про що дотримувались теми.
Український Ґарик 681
За мотивами І. Губермана
Не даремно тонули ми в крОві,
не даремно жилИ так убого;
бо немає відваги й любові
у того, хто лишився без Бога.
Український Ґарик 685
За мотивами І. Губермана
Умільці виходів і входів,
прудкі, уїдливі, настирні
євреї є у усіх народів,
а у єврейського — без міри.
Український Ґарик 686
За мотивами І. Губермана
Потішно ми все-таки жИли:
душі чистоту поважали,
правдиво і чесно служили
брудній і брехливій державі.
Український Ґарик 687
За мотивами І. Губермана
Був від’їзд, як гіркий протест,
та душа відійшла в теплі.
Я тепер свій російський хрест
по єврейській несу землі.
Український Ґарик 688
За мотивами І. Губермана
Знову в черзі я біля дверей
В кабінет, що за ними є.
Там сидить симпатичний єврей
І даремні поради дає.
Український Ґарик 689
За мотивами І. Губермана
Дивлюсь на наше покоління —
Єврея зразу впізнаю,
Його природжене воління
Просрать історію свою.
Оригінал
Смотрю на наше поколение
и с восхищеньем узнаю
еврея вечное стремление
просрать историю свою.
І. Губерман.
Український Ґарик 690
За мотивами І. Губермана
Хоч зітреться і слід від уламків
влади диких, де пика на рилі,
все одно ми себе у нащадків
невідмивною славою вкрили.
Оригінал
Хоть сотрись даже след от обломков
дикой власти, где харя на рыле,
все равно мы себя у потомков
несмываемой славой покрыли.
І. Губерман.
СЛОН
Оригинал
Назойливо жужжал слон, сделанный из мухи.
Леонид Либкинд .
Поетичний переклад
Слони настирливо дзижчали, бо зроблені були із мух.
Шукав
Оригинал
Искал красивых — экономил водку.
Леонид Либкинд.
Поетичний переклад
Шукав гарніших, щоб поменше випить.
Український Ґарик 692
За мотивами І. Губермана
Я там любив, я там сидів в тюрмі,
Я по хистким, гнилим ходив місткам,
Штани були завжди у бахромі,
І кращі рОки залишИлись там.
Український Ґарик 693
За мотивами І. Губермана
Такої впертої не знАйдеш ти на світі
ранимої душевної фактури:
двох батьківщин великих блудні діти —
єврейської землі й російської культури.
Український Ґарик 694
За мотивами І. Губермана
Я б хотів, щоб високі лоби
научателів руських начал
не забули про частку ганьби,
що лягає на всіх, хто мовчав.
Український Ґарик 695
За мотивами І. Губермана
За російський загублений рай
п'ють євреї, їдять і гуляють.
Вже забули набитий трамвай —
про графиньок і трійки співають.
Український Ґарик 696
За мотивами І. Губермана
У звичках світить сивина,
в зубах — нестача до комплекту,
душа проїдена до дна
дурною міллю інтелекту.
Український Ґарик 697
За мотивами І. Губермана
Обличчя страшно борозниться
слідами болю, жАлю, втрат,
а срака — ніжно гладколиця,
оскільки сре на все підряд.
Оригінал
Лицо нещадно бороздится
следами болей и утрат,
а жопа - нежно гладколица,
поскольку срет на все подряд.
І. Губерман.
Український Ґарик 698
За мотивами І. Губермана
Години мчать, як космонавти —
Всі дні випалюють дотла,
повзуть в глухеє післязавтра
позавчорашнії діла.
Віршик-четвіршик. Шукав.
Мені багато зіпсували крові.
Чого ж терпів? По щирій простоті?
Чого я в цій війні шукав? Любові? —
Вона, напевно, в іншому житті.
Как хорошо, что некого винить
"Как хорошо, что некого винить,
Как хорошо, что ты никем не связан,
Как хорошо, что до смерти любить
Тебя никто на свете не обязан."
Так само сам у натовпі пливу,
Ніхто мене не чує і не бачить.
Ще не сміюся, та уже й не плачу.
Іще живу, та наче й не живу.
Давно проплив свої “півсотні три”.
Багато? Мало? Тільки знає небо.
Та грізний голос промовля згори,
Що сво'ю ниву доорати треба.
Ця оранка, засів, усходи, цвіт,
Онде на обрії з’являються обжинки,
А дні народження (як за півсотню літ)
Щось дуже вже нагадують поминки…
Немає тОму краю і кінця,
Тихіша пісня, запалу не стало.
Багато ласих слави і вінця,
А хрест свій нести, то охочих мало.
Немає діла, де багато слів.
Не треба й крику, бо захрипне голос.
Я ж може хоч дітей своїх зігрів,
А може й ні, лиш витрусився колос.
Так само сам у натовпі один.
Як упаду -- ніщо не допоможе.
А жити ж скільки років? Чи годин?
Для чого? Як? -- Все ні на що не схоже.
Так само сам у натовпі іду.
Не бачу світла, голосу не чую.
Хоч би сказали: «Хепі бьоздей тУю!»*
Або спитали: «Хау ду ю ду?».**
"Как хорошо, что некого винить,
Как хорошо, что ты никем не связан,
Как хорошо, что до смерти любить,
Тебя никто на свете не обязан."***
03.07.99 р.
* С Днём рождения! (Happy Birthday to you!) англ.
** Как дела? (How do you do?) англ.
*** Русский текст И. Бродского.
Зупинись
Я зустрів сам себе: ось хлопчина веселий, співучий.
Він – це я. Чи не я? Від питань забриніла душа,
Спогад враз задзвенів, як струна, звук печальний, тягучий…
Може в хлопця спитать, чи не треба – він так поспіша?
Зупинись хоч на мить, незнайомий мені перехожий,
І дозволь у тобі давній спогад про себе впізнать.
Ти такий молодий і нітрохи на мене не схожий –
Дуже важко себе через стільки років пригадать.
Ми жили і росли, і співали, і небо всміхалось,
Квіти пахли, цвіли, і до наших тягнулись долонь,
І не плакали ми, а раділи – що сталось, те сталось,
І плекала весна у серцях нам любові вогонь.
Як давно це було! Так давно, наче й зовсім на було!
Листя жовте згребли і спалили – розвіявся дим,
Попіл голову вкрив. І не зчувсь, як життя промайнуло.
Вже на серці зима. Невідомо те все молодим.
Перехожий спинивсь і запитливо дивиться в очі.
Чи знайдуться слова, щоб усе пояснити йому?
Чи помовчати мить? Зрозуміє, як дуже захоче,
Він – такий же, як я, тільки років із тридцять тому.
Він живе і росте, і співа – молодий та пригожий,
І вітають його квіти подихом ніжно-п’янким.
Та життя пробіжить, скоро стане на мене він схожий –
Листя жовте згребуть і підпалять, розвіється дим.
Зупинись хоч на мить, незнайомий мені перехожий.
Зупинись!
Хоч на мить!
КАК НАПИСАТЬ?
По мотивам пользователя "Качественный".
Как написать мне качественный стих?
(На все дела одна Господня воля?),
Чтоб был красив он, грациозен, тих,
Чтоб без зелёных крыс и алкоголя,
Чтобы в сортир не падали очки,
И челюсти, и фетровая шляпа,
Мой сыр чтоб не съедали пауки,
Зимой чтобы не грезилась Анапа,
С «Ла Скала» рифмовался чтоб «оскал»
(И музыка играла форте-престо!),*
Стихи про то, как я тебя ласкал
(И точно указать, какое место!):
И ряд, и номер места (твой и мой)...
На "Шевроле" приедем из Ла Скалы
На берег моря -- вкатим пир горой,
И наплевать нам на судьбы оскалы!
...О скалы бьёт мелодию волна
Во славу гениальнейших поэтов,
И освещает полная луна
Печаль озябших ночью винегретов.
*Форте-престо -- громко-быстро (итал.).
Грустный завтрак
Снова завтрак.
И скучно, и грустно.
Подогрета для чая вода.
Стол накрыт для себя
(безыскусно) --
Ведь никто не заглянет сюда.
Сам себе приготовил (как надо!),
Похвалил, и уж как-нибудь съем.
Захочу -- откушу шоколада
(И не нужно делиться ни с кем!).
Не назойливы мухи-плясуньи,
Кошка спит, телевизор -- молчит.
Жёлтый глаз одноглазой глазуньи
На меня одиноко глядит...
Только этой весной
Пробудились деревья
От зимнего сна.
Белый снег был недавно,
А сегодня – весна.
…Песни пел и влюблялся, и шутил над собой,
А с мечтою расстался только этой весной.
Жду спокойствия лета. Осень -- будет права.
Уж не жажду ответа (всё слова и слова!).
А зимой подытожу из последнейших сил:
А неплохо ведь прожил – пел, страдал и любил!
И стихом увлекался. Строфы – в год по одной.
А с мечтою расстался только этой весной.
Невесёлое бремя нагрузила Судьба,
Но проносится Время сквозь кресты и гроба.
Вот уж век мой подкрался и стоит за спиной.
А с мечтою расстался только этой весной.
Время бурею мчится и летит неспроста.
Мне в терзаниях снится «Пятый угол листа».
Всё ли стерпит бумага? – Очень странный вопрос!
Всё ли будет во благо? Всё ли будет всерьёз?
Обогреет ли душу мир, покой и любовь?
Или что-то нарушил и обманешься вновь?
Иль на собственной тризне пробужусь ото сна?
Или в той (новой!) жизни будет вечно весна?!
…Парус мой износился, лодку клонит волной.
А с мечтою простился только этой весной.
10.02.2011.
Кто я?
Кто я?
Где?
И зачем?
Почему "не такой"?
Где здесь мир и любовь?
Где душевный покой?
Если сам я себя за все жизни не понял,
как поймёшь меня ты, или кто-то другой?
Из рук твоих
Из рук твоих готов и яд принять,
Сравнив его с божественной отравой.
Не говори, что захмелел опять,
Что соль на рану сыплю я лукаво.
Без соли тоже трудно обойтись --
Кругом всё пресно, серо и уныло.
Я ж вечер не испортил? Улыбнись!
Что будет -- будет. А что было -- было.
Нет, не понять того, что не понять,
Не угадать того, что не случится.
Но как всё это взаперти держать?
Закроешь дверь -- оно в окно стучится.
И, может, что-то мне в себе унять?
Ждать праздника (опять!?) души и сердца?
(И вместо соли не насыпать перца?)
Себя в себе трудней всего понять.
И скучно, и грустно
Я утомился от людей.
От их бессмысленных затей,
От их ненужных разговоров,
От их согласья и раздоров,
От спешки, праздного шатанья,
От хныканья и хохотанья,
От крика, споров, суеты,
От сложности и простоты,
От их забот и безразличья,
От слёз и мании величья,
От из безумства и коварства,
От пьянства, ханжества, гусарства,
От их стремленья быть толпой,
И от того, что сам такой.
О розах и лопухах
В аккордах света и весны
Цветёт, благоухая, роза.
Тебе стихи мои нужны,
"Як пъятэ колэсо до воза".*
Как зонтик нужен только в дождь,
Как ложка дорога к обеду,
Так иногда ещё ты ждёшь --
А вдруг не выдержу, приеду
Погостевать, поговорить
О книгах, речке, о погоде,
Ваш чай и кофе похвалить,
Что одеваетесь по моде,
Что аккуратны и скромны
В делах и в мыслях, и в квартире,
Что утром Вы вставать должны
Хотя бы в пять (а не в четыре!),
Что аэробикой себя
Нещадно изнурять не надо...
Но ты целуешь не любя,
И мне позор, а не награда.
Вы нанесли удар в упор.
Как сокрушить, отлично знали.
Стал ясно виден Ваш укор,
Угасли розовые дали.
Не захотелось даже жить,
Такую Вы нагнали скуку.
Сумели славно проучить!
Мадам, спасибо за науку!
Огонь сверкающий потух.
(Семь месяцев всего искрился),
И был последний я лопух,
Что в Вас так бешено влюбился.
* Как пятое колесо к телеге (укр.)
P. S.
А психология права!
Она ж меня предупреждала!
И всё же ты со мной сыграла
В игру "Динамо номер два".
Золотой Ключик
На холсте, на стене, в темной комнатке бедной
Нарисован очаг, котелок и еда.
За холстом, очагом и за Дверью Заветной
Жизнь другая – Театр – все стремятся туда!
“Нужно Ключ Золотой раздобыть и прорваться
К той Двери! А не Ключ – приглашенье, билет!
Нужно рвать и метать, и локтями толкаться…”
Приглашенье пришло, а Театра-то – нет!
Приглашенье туда, где ни сцен, ни парадов.
Шоу в жизни, а там – лишь последний туннель.
И никто не вернется из Рая (иль Ада!),
И на Финиш ведет та Заветная дверь.
Кто-то тихо вздохнул, кто-то горько заплакал,
Кто зубами скрипит (не пройти без потерь),
Кто безбедно прожил, а исход одинаков –
Все на Финиш прибудут. Не веришь? Проверь!
Что? Идти, не идти? Так ведь выбора нету!
…И не сильно я рвал тот презренный металл,
И вылавливал в год из души по куплету,
И друзей развлекал, и любил, и страдал…
Те мечты, что несли к чистым, светлым просторам,
Затянуло в туман и штормов карусель,
Заковало под лед зимним крепким узором,
И на Финиш открылась тяжелая Дверь.
Мне любовь и покой разве только приснится,
Сердце плачет и стонет, как раненый зверь,
Перевернута жизни седая страница,
И на Финиш открыта Заветная Дверь.
На холсте, на стене, в темной комнатке бедной
Нарисован очаг, котелок и еда…
Мить
Примарний світ вирує і гримить,
Плека свою неправду і неволю.
Лиш є у нім одна-єдина мить –
Її впізнавши, ти пізнаєш долю.
Це мить поміж майбутнім і минулим.
Збагнути важко розумом заснулим:
Оце ж і є найважливіша мить!
Це – зараз, тут – життя, і в ньому треба жить!
****
Не склалося писать,
Як був вогонь гарячим.
А зараз охолов
І погустішав дим,
І з яблунь цвіт зійшов,
І став я майже зрячим.
Та як не мрій,
Не станеш молодим.
Життя прожив -- ніяк,
Та не картаю долю.
Не легшає від сліз,
Даремне каяття...
Хто легко вгору ліз
Без сумніву і болю,
Той ще до смерті вмре
В болоті забуття.
Забудь печаль
...Забудь печаль, що не несу кефіру,
І не телефоную знов і знов.
Не вірю я в жіночу правду щиру
І самовіддано палаючу любов.
Запізно вже розводити дебати --
Не спопелить твойого серця жар.
Про це не можна й віршем розказати,
Бо мій набрид тобі "репертуар".
Купайся, бігай, бережи фігуру,
Молодше своїх років виглядай,
Пробач мені, що закохався здуру.
Як кажуть москалі, "Прасті-пращяй!".
Забудь печаль...
Колёса скрипят
Запутались мысли в словах и извивах мелодий
И музыкой боли в душе моей рану прожгли.
А время часов своих вечных колёса заводит.
Не даст отдохнуть, а всё требует грозно: пошли!
Колёса скрипят, ритмы сердца сбивая со счёта,
А сказано что? Всё равно до сих пор не пойму.
Исполнить приказ! Для чего? Для Души? Для почёта?
Кого-то послать, или всё же идти самому?
Душа утомилась—не знает, чего она хочет—
То радости миг, а потом (на столетья!) беда.
А сердце стучит и ещё временами клокочет.
Куда приведёт этот трудный мой «путь в никуда»?
Колёса скрипят и движение времени вечно.
Что в прошлом осталось – останется в нём навсегда.
А нам суждено обо всём размышлять бесконечно,
И в бездне эпох исчезают бесследно года.
Последнее слово сказать всё равно не успеешь.
Не знаешь, где падать и сколько соломки стелить.
Уже не горишь, но ещё потихонечку тлеешь.
Колёса скрипят -- и с дистанции поздно сходить.
А значит – на Финиш! По коням! Вперёд без оглядки!
И смерти самой уж не страшно в глаза поглядеть!
… Колёса скрипят, заглушая в Душе неполадки,
И музыкой вечной гремит оркестровая медь.
И музыкой вечной гремит оркестровая медь.
Твой взгляд
Твой взгляд испепелит меня дотла.
В нём чистота и глубина, и смелость.
Такой огонь ты в сердце мне зажгла,
Что нестерпимо пива захотелось.
Начать бы с чистого листа
Начать бы с чистого листа
В блестящей новенькой тетради.
Помарки, шум и суета –
Как пена, зыбь на водной глади.
Зачем родиться в суете
И в шуме жить так бесполезно? –
То эти душу рвут, то те,
А человек-то не железный.
Но тишина наступит вдруг,
И надо мной зажгут лампадку…
Скорей бы следующий круг
Начать, как новую тетрадку.
Моя зіронька
Як пізно ввечері узрію крізь хмари зіроньку одну,
То заспіваю і замрію, і знов до ранку не засну.
Ця зірка щастя й миру зичить, її любов повік не вмре,
До себе кличе, кличе, кличе, та все ніяк не забере.
Коли б мені ракети крила, полинув би в далеку путь.
Вві сні ще є наснага й сила. Так от – не можу і заснуть.
А як засну – зоря зникає, сховає очі і мовчить.
Зірватись в лет! Куди? Не знаю. Лиш серце крається-болить.
Чого ж бо зіроньки не бачу? На хвильку зглянься і утіш!
Лиш за тобою гірко плачу! … І раптом вихопиться вірш.
І що воно такеє диво оті віршовані рядки?
Плетеш-мережиш речень звиву – стають світлішими думки.
Поетів слави не бажаю, бо їх хлібина затверда.
Хто більше зна, той більш страждає. До хліба ж треба ще й вода.
А друзям щирим почитаю. Послухають, коли й не так.
Хто головою похитає, а хто подумає: «Дивак!».
І диваку поспівчувають («Хлєб наш насущний даждь нам днєсь!»),
Для них памфлета накатаю, чи поздоровлення якесь…
Як пізно ввечері узрію крізь хмари зіроньку одну,
То заспіваю і замрію, і знов до ранку не засну.
Не самое лучшее настроение.
Девицу встретил -- миловидна и стройна --
И предложил ей многолетнего вина.
Она и пьёт, и деньги просит всё равно!?
И настроение от этого -- не то.
Ей объясняю: я ж поэт, а не дурак!
То не хотела, то не выгонишь никак?!
Не хочешь секса, так иди тогда... в кино!!
И настроение, конечно же -- ...не то.
Она вино (моё!) с собою унесла.
Не попрошалась (даже мне не налила!).
Вина не жаль -- видать, невкусное оно.
А настроенье (понимаете?) -- ...не то.
P. S.
Она вернулась (но вина не принесла!)
И вся в слезах печально-грустная была,
Шептала про разумное зерно
И что стихотворение — ...не то.
Цветы
Теряют Розы лепестки по кабинетам.
Живут свободно Будяки зимой и летом.
Нигде Будяк не берегут, не поливают
И, обломав, в большой букет не собирают.
Большой букет -- большой парад -- цветы и флаги,
Тут и живых цветочков ряд, и из бумаги.
Фальшивой радостью лицо, лучась, сияет --
Вельможа вышел на крыльцо, вот-вот растает.
Кто пьян, тот весел. Все подряд закуске рады...
Но Будякам на тот парад ходить не надо.
Колюч и беден их наряд, грязны, голодны,
В хрустальных вазах не стоят, зато свободны.
Каких чудес от жизни ждёшь, и сам не знаешь,
Ведь всё равно растёшь-цветёшь и умираешь.
... Теряют Розы лепестки по кабинетам,
Живут свободно Будяки зимой и летом.
Воспоминание
…Аж головой упали на колени,
Так надо мной тогда смеялись Вы.
Пишу (конечно, хуже, чем Есенин),
Хвалю, что Вы практичны и трезвы.
Что «Трезвость – норма жизни!» нам известно,
Похвально, что не сходятся пути.
Как будет дальше? Страшно интересно!
Ведь жизнь прожить – не поле перейти.
Всё происходит по Господней воле,
И жизнь течёт, как в очень странном сне…
С тобою мы не съели пуда соли,
И даже не допили «Каберне»…
Із рук твоїх отруту випить ладен,
Щоб вгамувати цей душевний біль.
Лиш не кажи, що настрою підвладен,
І що лукаво сиплю в рану сіль.
І сіль потрібна. Як без неї жити,
Коли все прісне, сіре і безлике?
Ти посміхнись, -- це горе невелике, --
І знов навчись в собі себе любити.
Я ВСЕ ЖИТТЯ, ЛЮБОВ, ТЕБЕ ЧЕКАВ
Як водоспад, гримлять слова гучні,
Але найбільша сила в тихім слові.
І тільки ті щасливі справді дні,
Де є хоч крапля Справжньої Любові.
Душа співає Сонцю і Весні,
Зірками сяють обрії казкові,
Палає у безмежній далині
Чарівне світло Справжньої Любові.
Пливе у хмарі Місяць на човні,
Ставкам дарує рушники святкові,
А нам – печаль і мрії осяйні,
Й чекання вічне Справжньої Любові.
Я все життя, Любов, тебе чекав,
Вдивлявся у світанки пурпурові.
Вже сивиною сніг повисипав,
А все ще прагну Справжньої Любові.
Ти прилітала, часом, уві сні
(А сни мої старі, не кольорові)—
Зникали вмить усі думки земні,
Відчувши подих Справжньої Любові.
І вірші не писалися мені,
Тьмянило розум хвилювання крові,
Палало серце, наче у вогні
І все жадало Справжньої Любові.
Було… Було! Даремне каяття.
Заплачуть скоро дзвони малинові,
І відійду в далеке небуття.
А чи пізнаю Справжньої Любові?...
Блукає доля у тяжкій імлі,
Ховає сльози у стрічки шовкові,
Відлічує мені печалі дні,
І теж не знає Справжньої Любові.
Великий Боже! Люди ж не святі.
С кажи мені свій вирок в тихім слові
І подаруй (хоч в іншому житті!)
Тепла і світла Справжньої Любові.
Я все життя, Любов, тебе чекав...
КОЛЁСА СКРИПЯТ
Запутались мысли в словах и извивах мелодий
И музыкой боли в душе моей рану прожгли.
А время часов своих вечных колёса заводит.
Не даст отдохнуть, а всё требует грозно: пошли!
Колёса скрипят, ритмы сердца сбивая со счёта,
А сказано что? Всё равно до сих пор не пойму.
Исполнить приказ! Для чего? Для Души? Для почёта?
Кого-то послать, или всё же идти самому?
Душа утомилась—не знает, чего она хочет—
То радости миг, а потом (на столетья!) беда.
А сердце стучит и ещё временами клокочет.
Куда приведёт этот трудный мой «путь в никуда»?
Колёса скрипят и движение времени вечно.
Что в прошлом осталось – останется в нём навсегда.
А нам суждено обо всём размышлять бесконечно,
И в бездне эпох исчезают бесследно года.
Последнее слово сказать всё равно не успеешь.
Не знаешь, где падать и сколько соломки стелить.
Уже не горишь, но ещё потихонечку тлеешь.
Колёса скрипят -- и с дистанции поздно сходить.
А значит – на Финиш! По коням! Вперёд без оглядки!
И смерти самой уж не страшно в глаза поглядеть!
… Колёса скрипят, заглушая в Душе неполадки,
И музыкой вечной гремит оркестровая медь.
И музыкой вечной гремит оркестровая медь.
Твой взгляд испепелит меня дотла.
В нём чистота и глубина, и смелость.
Такой огонь ты в сердце мне зажгла,
Что нестерпимо пива захотелось.